Наши люди на чужой войне
На прошлой неделе, заявление Комитета национальной безопасности, — в ответе на журналистский запрос сообщившего, что данные о воюющих за рубежом казахстанцах не подлежат огласке, — вызвало ожидаемое возмущение и обвинения едва ли не в укрывательстве преступников.
Поскольку речь шла о лицах предположительно служащих в составе печальной известной ЧВК «Вагнер», то нежелание спецслужбы говорить о проблеме было истолковано в контексте непростых отношений республики с северным соседом, когда каждое действие или даже слово может привести к очередному витку холодного дипломатического конфликта.
Однако отказ от диалога с обществом по животрепещущей проблеме приводит зачастую к самым катастрофическим последствиям, чему доказательством и новейшая история страны как таковая, и яркие инциденты с участием «солдат неудачи».
Крымский зов
В марте 2014 года, — сразу после аннексии украинского полуострова, давшего старт конфликту двух стран, — Сенат дополнил уголовный кодекс статьей 162-1 «Участие в иностранных вооруженных конфликтах». Уже существующее наказание за наёмничество, видимо, показалось недостаточным и проявилась традиционная страсть депутатов к принятию дублирующих законов.
Вряд ли когда-нибудь станет известно точное количество наших граждан принявших участие в военных действиях на юго-востоке Украины. Примечательно, что в разгар боёв на Донбассе правоохранительные ведомства страны отрицали участие казахстанцев в этих событиях, однако в последующие годы по вышеназванным статьям были осуждены на реальные сроки несколько десятков человек.
Присутствие таких людей в обществе можно было бы счесть просто неприятным обстоятельством, а опасения что сторонники русской ирреденты с боевым опытом станут угрозой для безопасности уже Казахстана – националистическими фобиями, однако тревожные прецеденты действительно имеются.
Не стареют душой ветераны
То, что участники военных конфликтов при возвращении «на гражданку» склонны к насилию и криминальным паттернам поведения – общеизвестно. С этим столкнулись также Украина и Россия, где бывшие ополченцы пророссийских формирований или участники АТО стали частыми героями уголовной хроники, тем более что среди них хватало людей с изначально бандитским бэкграундом.
В нашей стране достоянием общественности (есть основания полагать, что власти склонны скрывать и эту статистику) стало два таких случая.
В 2018 году к 25 годам заключения был приговорен житель Темиртау Никита Степин, годом ранее совершивший двойное убийство. Бытовой конфликт с собственником гаража, — где Степин и его друзья снимали помещение для бизнеса, — привел к потасовке, в результате которой он застрелил из обреза арендодателя и его друга. Убийца сбежал в Россию, но был экстрадирован.
При обыске у него нашли медаль «За освобождение Донбасса», военный билет самопровозглашенной луганской республики, а также документ о присвоении казачьего чина. Выяснилось что в 2015-16 годах он дважды выезжал на территорию Украины, чтобы воевать в составе сепаратистского «Всевеликого войска Донского имени Матвея Платова».
На суде он, кажется, искренне недоумевал, что ему вменяется еще и этот факт биографии, говорил что осуществлял «долг чести» и «защищал мирное население» стреляя по «атакующим целям», а про незаконность своих действий якобы вовсе подозревал.
Казус Дужнова
Спустя несколько лет, в сентябре 2021 в Алматы прогремела трагедия, ставшая одним из самых резонансных событий и своеобразным прологом к «кровавому январю». В микрорайоне Акбулак банковский должник Игорь Дужнов, — которого визитеры пытались выселить из конфискованного дома, – расстрелял из ружья пятерых человек: двух полицейских, судоисполнителя, нового владельца недвижимости и его друга.
Практически сразу появилась информация, что проблемный дебитор был участником пресловутого военного конфликта также на стороне ЛНР. И видимо лишь это обстоятельство снизило тот высочайший рейтинг поддержки, который выразила ему массовая аудитория в соцсетях. Острая и болезненная проблема закредитованности населения и участившиеся случаи отъема жилья продемонстрировали пугающую радикализацию общественных настроений, масштаб которой многократно превосходил демонизируемое «ватничество».
К пожизненному заключению его приговорили уже в марте следующего года, когда градус политических эмоций очевидным образом был направлен против поборников антиукраинской кампании. На суде Дужнов также не скрывал свой паралимитарный опыт, говорил о нем с гордостью и видимо пытался превратить процесс в политическую трибуну. Также он не выразил никакого раскаяния в убийстве пяти сограждан, охарактеризовав это как борьбу с системой и своеобразное продолжение войны за идеалы «русского мира».
Это обстоятельство явно сыграло на руку властям, которые в противном случае судили бы человека в ранге народного мстителя.
Теперь, полномасштабная военная кампания против Украины вовлекла в орбиту российских военных сил еще некоторое количество казахстанцев, которые могут вскоре вернуться на родину и не факт, что будут все без исключения выявлены правоохранителями. И неизвестно в какой момент эти мины замедленного действия подорвутся.
