Смерть последнего советского руководителя в российском сегменте соцсетей стала поводом для мощного вала эмоциональных высказываний. Михаила Горбачева благодарят за дарованную свободу и лучшие годы жизни, желают «землю стекловатой» и светлой памяти, называют худшим и лучшим правителем за всю историю страны.
Как и любая другая тема, новость выступила в роли очередного индикатора крайней поляризации общественных настроений в России и на всем постсоветском пространстве. Отношение к покойному экс-президенту покойной страны становится вопросом политических взглядов, конкретных партийных симпатий, эстетических и моральных конвенций, да и попросту паролем вроде «Крым чей?»
Горбачев и война в Украине
Конечно, именно ситуация военных действий, которые ведет РФ на территории Украины, сделала любые политические дискуссии острыми и нетерпимыми. Трудно придерживаться добронравного тона и корректности, когда иное мнение (выраженное даже лайком) карается совершенно реальными репрессиями, а города соседней страны подвергаются ракетным обстрелам.
Личность Михаила Сергеевича имеет к этой ситуации самое непосредственное отношение. Не только потому, что
он поддержал аннексию 2014 года, ставшую первым шагом к нынешней катастрофе
– вся нынешняя постсоветская катастрофа является фактически последним аккордом процессов, запущенных в конце 80-х годов прошлого века.
Горбачев и Желтоксан
Для отечественной же аудитории личность Горби носит еще более амбивалентный характер. Националистическая и либеральная публика не может просто повторять тропы о вечной благодарности за разрушение окаянного совка, не вспомнив трагедию алматинского декабря, которая в свою очередь во многом определила политическое лицо независимого Казахстана.
В хвалебных сентенциях о покойном часто упоминают, что он не был мясником и не считал насилие панацеей. Но точность этой характеристики весьма относительна, и это подтвердят жители Литвы, Латвии, Грузии или Азербайджана, где такого единодушного плача Ярославны совсем не наблюдается.
Однако здесь мы явно стоим особняком. Конечно, можно спорить о масштабах кровопролития, но самым убедительным объяснением будет, пожалуй, констатация неприятного факта, на который часто ссылаются в дискуссиях – упрямая склонность казахстанского общества к забвению. В крупнейшей стране Центральной Азии, которая последней вышла из состава СССР, память пусть и о самых недавних событиях имеет свойство даже не искажаться, а просто покрываться туманом.
Это препятствует не только объективной оценке почивших деятелей давно минувших дел (обе популярные характеристики «ласкового Миши» как борца за свободу или демонического национал-предателя – нелепые упрощения), но в первую очередь пониманию того, кто мы есть и куда движемся.
Кончина Горбачева как сценарий
Уход Горбачева воспринимается как смерть бывшего правителя в большей степени жителями России. По отношению к другим республикам он во многом фигура внешняя (опять же, в хорошем или плохом смысле). И наблюдая за полицией скорби и траурными маршами в ленте соцсетей и новостей, мы вольно или невольно проигрываем подобную ситуацию теперь уже в своем доме.
Казахстан представляет собой достаточно уникальный пример государства, бывший многолетний руководитель которого по-прежнему жив, а его политическое наследие является объектом яростных споров, причем как среди населения, так и среди политической элиты. И если это событие произойдет в момент нового политического и социального обострения, заупокойные споры могут привести к очередной жаре в зимний месяц.
Ильяс Ахметов
