Акция от правительства «автомобиль по льготному кредиту» из истории с красивым пиаром, где счастливые казахстанцы благодаря льготному автокредиту улучшают свое качество жизни, превратилась в фарс и шутки.
Проблемы автоотрасли Казахстана во всей красе проявились в недавней акции автокредитования. Известный экономист Эльдар Шамсутдинов в своем телеграм-канале, анализируя успешный провал акции, решил абстрагироваться от намеков на коррупцию, но сосредоточился на системных ошибках.
Дословно:
Ключевые вопросы просты
«Предлагаю задаться следующими вопросами:
Что такое автопроизводитель? Есть ли в Казахстане автопроизводители?
Что Министерство индустрии и инфраструктурного развития хочет от автопроизводителей?
Как МИИР видит будущее казахстанского автопрома через 15 — 25 лет?
Есть ли в Казахстане автопроизводители? На мой взгляд — нет. Есть авто дистрибьюторы и компании, занимающиеся крупной и мелкой узловой сборкой автомобилей.
Что надо министерству?
Тогда почему МИИР лоббируют интересы автомобильной отрасли? Ответ во втором вопросе. Что МИИР хочет от автопроизводителей?
Казахстанскому автомобилестроению в марте исполнится 20 лет, за этот срок было выпущено/собрано 527 тысяч автомобилей, в т. ч. грузовых, пассажирских и прицепов. Большая ли это цифра? В целом да, но нужно учитывать, что основной прирост выпуска начался в 2018 году, когда прижали Балушкина («Азия Авто») и продали китайцем контролирующую долю (51%) в Allur.
В принципе, можно сказать, что отрасль устойчивая, бизнес завозит в упрощенном режиме автокомплекты и собирает из них автомобили, на которые есть спрос как внутри страны, так и у северного соседа. Если казахстанцы не смогут покупать автомобили из-за дороговизны и недоступности кредита, то в России спрос будет обеспечен минимум на 5 лет. С учетом того, что горизонт планирования у бизнеса 3 года, у отрасли проблем нет.
Тогда зачем нужно льготное кредитование за счет бюджетных средств? Не бизнес принимает решение о льготном кредитовании, это делает правительство в лице МИИР. Но зачем?
Особенность всех министров
Дело в том, что сегодняшние министры — это люди с быстрым ростом, которые дальше министра не видят карьерного роста, а срок их министерской деятельности ограничен. А как тогда оставить след в истории? Министр, как и любой бюрократ, хочет оставить след в истории. Как оставить след, если карьера на пике?
Написать программный документ. Причем работать по нему необязательно, так как документ долгосрочный, а должность — нет. Плюс у тебя появляется возможность сказать, что «у меня была стратегия, как реформировать отрасль, но мне не дали ее закончить».
Окей, есть институциональная память, меняется министр, но министерство даже с учетом реструктуризации все равно остается. И вот здесь начинается основная проблема.
При быстрой сменяемости таких «визионеров» с низким уровнем проработки своего видения госаппарат заменяет стратегическое видение и формирование будущего решением четко установленных задач. Потому что госплан осязаем, его можно видеть и потрогать в короткий срок, произвести 100 тысяч автомобилей, создать 50 000 рабочих мест, это все элементы госплана, микроменеджмента правительства.
Простой ответ
Поэтому на вопрос «что хочет правительство автопроизводителей?» есть ответ. Правительство хочет решения четко поставленных задач. Льготный автокредит нужен, чтобы решить эти четкие задачи. Например, в 2021 решались такие задачи, как:
- производство 100 000 единиц техники
- сохранение и увеличение рабочих мест
- рост экспорта и доли местного содержания в выпускаемой продукции
- привлечение инвестиций в отрасль
Причем даже здесь четкий и количественный пункт только 1, потому что его можно решить за счет отраслевых протекционистских мер. Если упростить, то это четкая задача для бухгалтерии и финдепа, бюджетирование и ассигнование отрасли.
Здесь нет такого пункта, как решить проблему технологического отставания или, попроще, законтачить металлопроизводителей, конструкторские бюро и автодилеров для производства собственных кузовов. Только четкие задачи.
Будущего нет
А какое же тогда у правительства видение будущего казахстанского автопрома через 15 — 25 лет? Его нет. Потому что у бухгалтера и финдира нет функции стратегического прогнозирования. Вот и ответ на вопрос «Кто виноват?»
Виновато желание госаппарата заниматься только микроменеджментом, и игнорировать формирование будущего.
Что делать?
Заниматься формированием будущего, развивать видение. Нанимать министров, у которых есть этот навык и которые готовы вести дискуссию с публичным полем, готовых защищать свое видение будущего. Понимаю, что это очень утопично, но народ, который не видит свое будущее, всегда будет аутсайдером и проигрывать конкуренцию на мировой арене. Конкуренты не будут сочувствовать нашему «у нас была стратегия, но нам не дали ее закончить». Нас просто съедят».
