Одним из самых ярких событий международной жизни прошедшего июня, несомненно, стал саммит НАТО. Он подвел черту под целой эпохой, и во многих столицах, в том числе в Нур-Султане, сегодня гадают, как могут начать развиваться события завтра.

С 28 по 30 июня в Мадриде встречались лидеры тридцати стран Североатлантического Альянса. Все обошлось без неожиданностей и сюрпризов, ведь козыри игроки показали заранее. Ни у кого не было сомнений, что политическое действо в испанском городе разыгралось в ответ на военный конфликт в Украине и напряженную ситуацию вокруг нее. Коллективный Запад пытался понять, что делать и как дальше со всем этим жить.

Даже угроза Турции наложить вето на приглашение Финляндии и Швеции в НАТО, поданная как главная интрига встречи, вполне предсказуемо разрешилась в первый же день. Анкара получила от партнеров все, что хотела, и уже 5 июля главы финского и шведского МИДов смогли подписать протоколы о вступлении в военную организацию. Они станут ее полноправными членами после ратификации этих документов всеми участниками Альянса.

Так что недавние переговоры Альянса лишний раз подтвердили тезис о том, что на подобного рода саммитах утверждают уже давно решенное, и это не место, где нужно выдвигать новые идеи.

Увеличение за счет Скандинавии или в пользу Украины?

Между тем Мадрид-2022 имеет все шансы стать историческим. Во-первых, он, как это сейчас модно говорить, «обнулил» эпохальные решения мадридской же встречи НАТО двадцатилетнего разлива.

Во-вторых, слишком многие решения сегодня принимались с эпитетом «впервые». Например, в беспрецедентно сжатые сроки решился вопрос о членстве Финляндии и Швеции. В середине мая 2022 года они подали заявление, в конце июня получили официальное приглашение, а в начале июля уже подписали соответствующий протокол.

Весьма вероятно, что процесс ратификации в парламентах тоже не займет много времени. Генсек НАТО Йенс Столтенберг не скрывал эмоций, когда заявлял, что «вступление двух скандинавских стран в НАТО станет самым быстрым в истории военного блока».

И это не последние рекорды, которыми может похвастать организация. Впервые планы наращивания военного потенциала и боевой готовности на ее восточных границах предусматривают почти десятикратное увеличение численности сил повышенной готовности – с 40 тысяч сегодня до 300 тысяч. США расширили присутствие в Европе с 70 до 100 тысяч штыков. Усиливается военный контингент в Польше, Румынии, странах Прибалтики, и в перспективе в Финляндии и Швеции.

Другим новшеством станет предварительное размещение тяжелой техники на территории стран восточного фланга. При этом помимо складов с вооружением и боеприпасами, средств передового базирования, таких как ПВО, речь идет о создании структурных элементов штабов для оперативного командования и управления любым подразделением.

Кроме того, впервые с окончания холодной войны у НАТО появятся заранее назначенные силы для конкретных стран, привязанные к оборонным планам альянса. Воинские подразделения теперь станут постоянно тренироваться в государствах, за которыми закреплены. К примеру, солдаты из Великобритании будут делать это в Эстонии, а из Германии – в Литве.

Все это приведет к тому, что впервые Россия получит такое масштабное постоянное военное присутствие НАТО у своих западных рубежей, а сама граница со странами альянса увеличится вдвое. Таким образом, впервые все крупные европейские страны, с которыми когда-либо воевало российское государство, объединились под эгидой одного военного блока. Кроме разве что современной Австрии. Но в нынешнем виде она мало напоминает то государство, с которым приходилось иметь дело царской России в начале XIX и XX веков и Советскому Союзу во время Второй мировой.

Государство как угроза

Конечно же, все наблюдатели отметили, что впервые новая концепция Североатлантического Альянса назвала Россию «главной угрозой». Никогда прежде, даже в годы холодной войны, чьим детищем считается НАТО, ни одна из предыдущих ее стратегий не называла какое-либо государство «угрозой».

С этим собственно отчасти и связан кризис целеполагания самого НАТО в 1990-х годах, когда организация вынуждена была искать новый вектор дальнейшего развития и смысл существования. С учетом крушения старой геополитической архитектуры делать это было непросто.

Напомним, в мае 1997 года специальный парижский саммит НАТО провозгласил Россию – вчерашнего основного потенциального противника – привилегированным партнером Альянса. В свою очередь Москва, подписав Основополагающий акт Россия — НАТО, по сути, пересматривала свои взгляды на устоявшиеся представления о геополитических процессах в Европе. В частности, она соглашалась с тем, что любая страна отныне может самостоятельно выбирать способы обеспечения безопасности. В том числе и путем присоединения к НАТО.

В результате уже в июле того же 1997 года на Мадридской встрече членов Альянса в НАТО были приглашены Венгрия, Польша и Чехия, а тогдашний президент США Билл Клинтон воодушевленно говорил о «новой эпохе мира и партнерства».

Тогда никто и подумать не мог, что спустя всего двадцать пять лет новая стратегическая концепция НАТО объявит Россию «самой значительной и прямой угрозой для безопасности союзников, а также для мира и стабильности в евроатлантическом регионе».

Вперед в прошлое или старые новые перспективы

Трения между Россией и НАТО начались уже давно, но серьезно отношения испортились в 2014 году, после присоединения Крыма и вооруженного конфликта на Донбассе. Практическое сотрудничество остановилось, из лексикона сторон исчезло даже слово «партнерство».

Однако, судя по всему, 24 февраля 2022 года стало поворотным пунктом для российско-натовских отношений и судьбоносным для самой военной организации. Авторы новой редакции стратегии НАТО окончательно лишают всех нас клинтоновских иллюзий четвертьвековой давности.

Но если это возвращение к реальности, то к какой именно? Йенс Столтенберг называет новое видение военно-политического блока «программой НАТО для будущего – более опасного и более конкурентного мира. В этом мире не только Россия, очевидно, не может считаться стратегическим партнером альянса».

Отсюда неудивительно, что США уже вне рамок НАТО заблаговременно создают новый постоянный штаб армии в Польше. Во время своей публичной встречи со Столтенбергом 29 июня американский президент Джо Байден объявил, что согласно этой инициативе новая партия военных кораблей США появится в Испании, эскадрильи истребителей – в Великобритании, сухопутные войска – в Румынии, подразделения противовоздушной обороны – в Германии и Италии, а весь широкий спектр военных средств сдерживания – в странах Балтии.

НАТО и Китай

Однако если в руководстве НАТО и американской элите сегодня вдруг перестали находить в лице тех или иных стран стратегических партнеров, то слишком быстро научились видеть противников. К примеру, в новом издании стратегии НАТО Китай описан как «вызов интересам, безопасности и ценностям» союзников.

Усилия Пекина по наращиванию ядерных сил, хакерские операции и все более тесные связи с Москвой являются серьезными проблемами,

заявил Столтенберг.

Госсекретарь США Энтони Блинкен вообще обвинил Пекин в подрыве «основанного на правилах порядка, в который мы верим и который помогли построить. И если Китай так или иначе бросит ему вызов, мы будем противостоять этому».

В этой связи ни от кого не укрылся тот факт, что опять же впервые на саммите НАТО присутствовали лидеры стран индо-тихоокеанского региона — Австралии, Японии, Новой Зеландии и Южной Кореи. Причем они говорили о необходимости сделать регион вторым театром стратегического расширения НАТО.

Естественно, в Пекине с особой настороженностью следят за преобразованиями в НАТО и вокруг него. Беспокойство уже выразил Постоянный представитель КНР при ООН Чжань Цзюнь, который призвал НАТО не использовать украинский кризис как предлог для разжигания конфронтации блоков и «новой холодной войны». Кроме того, по его словам, «Китай выступает решительно против требований определенных сил о вовлечении НАТО в дела АТР или о сколачивании азиатско-тихоокеанской версии НАТО».

Аналогичные опасения могут озвучить и многие другие страны. Особенно те, кто не желает возвращения прежней эпохи жесткой геополитической дихотомии с ее подводными камнями и ограничениями в международной жизни. Потому что это вызывает слишком большие и серьезные вопросы. Сможет ли, например, Казахстан как прежде участвовать в «Партнерстве во имя мира» – программе двустороннего военного сотрудничества НАТО со странами, не являющимися членами блока.

Один батальон

Наше государство не стремится к углублению связей с Альянсом в отличие от других постсоветских стран, но до настоящего времени считалось, что сотрудничество Казахстана и НАТО имело наиболее продвинутый уровень кооперации. На территории нашей страны с 2003 года регулярно проводятся международные миротворческие учения, в которых участвуют военные контингенты стран-членов НАТО и СНГ. По стандартам НАТО идет обучение военнослужащих миротворческого батальона «Казбат». Помимо военно-технического аспекта приоритетными направлениями сотрудничества являются публичная дипломатия и образование.

В самом общем смысле можно сказать, что в контурах прежнего мироустройства Казахстан мог успешно отстаивать свое право на проведение многовекторной внешней политики и неизменно ставить прагматизм во главу угла при отстаивании своих национальных интересов.

Сегодня все может поменяться в любой момент и самым кардинальным образом. Вполне возможно, что динамизм геополитических процессов и трансформация ведущих международных организаций будут оказывать влияние не только на внешнеполитические маневры Нур-Султана. По крайней мере, обстоятельства могут потребовать от него повышения качества политической игры на региональной и мировой аренах. Но как это будет происходить, станет ясно уже в ближайшем будущем.