Цифровые технологии меняют рынок и предоставления, и потребления информации. Тем самым инновации, по всей видимости, приближают конец целой эпохи.
Мировые СМИ давно отказываются от печатных версий, а маститые писатели выпускают аудиокниги раньше бумажного варианта. Вполне возможно, что уже в ближайшие годы гаджеты могут практически вытеснить привычную нам всем книгу.
Книга в ее нынешнем виде – творение немецкого первопечатника Иогана Гутенберга, который в 1440-х годах совершил настоящую революцию в книжном производстве и оказал влияние на всемирную культуру и историю, на глазах превращается в антиквариат.
В этой связи становится актуальной работа историка Петра Дружинина «Антикварная книга от А до Я, или Пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг», в которой помимо прочего рассказывается об истории бумаги и бумажного производства.
Водный фактор
Изобретенная в Китае, тряпичная бумага в Средние века приходит в Европу. Такая бумага производилась на бумажных мельницах. По своему принципу они близки с зерновыми, и нередки случаи, когда в том же строении мельницы после зерновой устраивалась бумажная и наоборот. Это были именно мельницы, потому как для приведения в движение устройств для измельчения тряпья, прессов, молотов требовалась сила воды, передающаяся от большого колеса, приводимого в движение водным потоком.
Вода не просто приводила в движение механизмы: она еще и постоянно участвовала в процессе бумажного производства.
Бумага из тряпья
Исходным материалом для бумаги до конца XVIII столетия было действительно тряпье, и название «тряпичная бумага» полностью справедливо. Качество исходного материала влияло и на сорт бумаги, который из него получался. Наиболее качественная (тонкая и белая) производилась из некрашеного льняного тряпья, менее качественная (писчая, недорогая типографская) – из цветного льняного и более грубого тряпья; хлопковое тряпье служило исходным материалом для писчей бумаги, то есть непригодной для типографских работ по своему низкому качеству; шелковое и шерстяное тряпье не столь податливо для измельчения, а потому оно также шло на упаковочную и прочую бумагу низшего сорта, в том числе на картон, который назывался в России XVIII века «полетурой». Чем более изношено было тряпье, тем легче оно перемалывалось в массу и тем лучшего качества бумага из него могла быть изготовлена.
Дерево не предлагать
С распространением в Европе книгопечатания нужда в тряпье для бумажных мельниц постоянно возрастала: целые артели действовали по всей Европе и скупали тряпье для нужд бумажного производства, а многочисленные законы как регламентировали торговлю тряпьем, так и запрещали вывоз тряпья за границу. Наибольший импорт тряпья был в Англии – она завозила его даже из России.
Дефицит тряпья подталкивал к поиску новых источников сырья для бумажного производства, и опыты эти велись постоянно: в XVII веке производилась бумага из водорослей (в Нидерландах), из асбеста (в Англии), в начале XVIII века европейцы пытались использовать для этой цели пеньку, но конопляная бумага, хотя и крепкая, все-таки оказалась непригодной для типографского использования.
В 1719 году в череде этих опытов было и предложение французского естествоиспытателя Рене Реомюра, изучившего принцип устройства осами своих гнезд: использовать для производства бумаги древесину. Но оно было воспринято со скепсисом, а потому производство бумаги из древесины серьезно опоздало.
Отварить и сбродить
Когда тряпье собиралось на бумажной мельнице, начинался процесс превращения его в бумажную массу:
Первое. Сортировка, которой чаще занимались женщины. Тряпье обычно разбиралось на три основных сорта – некрашеный лен, крашеный лен и хлопок, остальные ткани. Работа по сортировке и резке была очень трудна, а грязное тряпье было постоянным источником самой разнообразной заразы.
Второе. Варка. Теперь, когда тряпье рассортировано и разрезано на небольшие куски, каждый сорт тряпья – сорт будущей бумаги – надо было вываривать в котлах с известью, причем не в одной воде, дабы удалить максимально краску, грязь, сало и прочее, что оно вобрало в себя за долгую жизнь.
Третье. Бродильня. На бумажной мельнице, как и в винокурнях, бродильня занимала самые нижние холодные помещения: вываренное тряпье сваливали там и оставляли в специальных больших ваннах для брожения, после в тех же ваннах, с подачей проточной воды и сливом грязной, пробродившее тряпье промывалось, а затем вываливалось кучами и в таком виде оставлялось на несколько недель. Вся эта процедура имела своей целью максимальное разложение тряпья на волокна и их размягчение.
Четвертое. После этого происходил отсев из этой массы лишних вкраплений и примесей, поскольку остальное предстояло перемолоть, то есть все не изъятое из этого варева уже попадет в бумагу и будет влиять на ее качество. Работа эта была наименее трудной из прочих, и потому для нее использовались в основном дети и отроки.
Пятое. Наконец, дело доходило измельчения. В центре бумажной мельницы (толчее) имелось несколько углублений-ступ, для каждой из которых был свой пест, обитый гвоздями или железом. Он приводом с вала измельчал вложенную в толчею волокнистую тряпичную массу.
Помол тряпья производился в две стадии: первую, где происходил грубый помол, и вторую – в процессе которой тряпье превращалось в кашицу. Каждая стадия требовала многочасовой работы мельницы – от шести до двенадцати часов для первой и вдвое больше – для второй. Причем первая, грубого помола, требовала еще и очень большого объема воды, потому что первый помол сопровождался постоянной промывкой будущей бумажной массы.
Как выливали бумагу?
Когда масса была измельчена до необходимой консистенции, она переносилась в специальные черпальные чаны, где к ней могли присаживать различные отбеливающие добавки или красители, после чего наконец выливалась бумага.
Отливка бумаги производилась в черпальном отделении, где был установлен деревянный черпальный чан, напоминающий большую шайку – круглой или овальной формы, примерно в метр высотою. Из такой емкости работник черпал бумажную массу, которая в момент отлива бумаги должна была быть теплой или даже горячей. Кроме того, для отливки бумаги важно было поддерживать консистенцию массы, чтобы она не оседала, то есть ее необходимо было постоянно помешивать.
Форма и содержание
Черпальная форма – едва ли не главный инструмент процесса отливки бумаги. В европейском варианте, в эпоху книгопечатания, это была прямоугольная деревянная рама, днище которой сделано из проволоки, к ней прикрепленной. То есть внешне это было подобие ящика с невысоким бортом, с металлической сеткой – днищем. Такая конструкция необходима была для того, чтобы после зачерпывания бумажной массы и распределения ее равномерно по форме сквозь сетку могла уходить вода, тогда как собственно бумага покоилась на этой проволочной сетке. И линии этой сетки были видимы на готовом листе бумаги, потому что в этих местах слой бумаги был несколько тоньше, чем там, где линий сетки нет.
Этим технологическим моментом и объясняется тот факт, что на бумаге, даже без помощи человека, уже при отливке образовывались водяные знаки, иначе называемые филигранями.
На этом работа мастера заканчивалась – остальное уже дело подмастерья, который должен принять форму, отнести ее к специальному столу рядом с прессом и простым ее переворачиванием вытряхнуть лист и вернуть форму мастеру.
Шерсть обезьяны
Готовые листы были влажные, и складывались они с прокладкой лоскутами специального сукна прямоугольной формы, вытканного из шерсти нескольких сортов (не просто овечьей, а с примесями верблюжьей, козьей, кроличьей и порой даже обезьяньей). Эти шерстяные лоскуты, обметанные по краям, чтобы никакая нить не могла испортить бумагу, были ценнейшим арсеналом бумажной мельницы, крайне дорогим и сложным по составу исходных материалов.
Далее вся стопка бумаги вперемешку с лоскутами шерсти отправлялась под пресс. Это были самые большие и мощные на мельнице винтовые прессы – важно было отжать из отлитой бумаги как можно больше влаги. После того как листы отжаты, пресс развинчивался, и работники разделяли бумагу и лоскуты. Бумага уже была тонкая, с хорошо слипшимися волокнами, легко отделялась от шерстяной ткани, которая вновь шла в работу.
Далее можно было уже сушить бумагу в сушильне – верхнем помещении мельницы, по возможности теплом и хорошо проветриваемом. Там были натянуты веревки, но не простые, а вощеного конского волоса, так как бумага не должна была к ним прилипать, а веревки – оставлять следы на готовой бумаге. Чтобы листы при сушке не закручивались, не морщились и не шли волной, их развешивали разом по несколько листов. После сушки бумагу пересматривали, отправляя бракованные листы обратно в переработку, а сортовую прессовали и упаковывали.
Комментарии и Ведомости
Делилась бумага по формату и цвету. Дорогие сорта писчей бумаги – так называемой почтовой – были меньшего формата, чем обычный лист; были и бумаги увеличенного формата, вплоть до большой александрийской.
По цвету бумага делилась на обычную небеленую – такая называлась простой писчей, беленую – она шла на особые экземпляры книг, дорогую писчую бумагу и прочее. С конца XVIII века начинает производиться и тонированная бумага, тогда еще только голубого оттенка – на нее была настоящая мода на рубеже XVIII–XIX веков.
Для примера возьмем Академическую типографию в Петербурге. Основными бумагами, которые использовались ею для книгоиздания в XVIII веке, были следующие:
— комментарная (для печати Комментариев Академии наук – качественная бумага европейского производства);
— календарная (менее качественная, для печати месяцесловов и различных календарей, непроклеенная, она была рассчитана на год, после чего календари уже не имели спроса);
— ведомостная (наименее качественная, желтоватая, непроклеенная бумага, она была предназначена для печати «Ведомостей» – то есть газет, и ей заведомо не надлежало быть качественной).
Подробнее читайте: П. Дружинин. Антикварная книга от А до Я, или Пособие для коллекционеров и антикваров, а также для всех любителей старинных книг. 2023 год.