Более двух лет назад, 21 января 2022 г., президент Токаев на встрече с представителями крупного бизнеса говорил:
Реформа, о которой идет речь, не преследует цель «отнять и перераспределить». Это было бы глупо, безответственно.
В свою очередь, от бизнеса он потребовал социальную ответственность — не только в виде благотворительности, но и в привлечении инвестиций, уплате налогов, создании новых производств и рабочих мест.
Так, важными элементами «Нового Казахстана» стала работа по возврату незаконно выведенных активов и по демонополизации экономики. Задача состояла в том, чтобы отменив наиболее скандальные сделки и устранив с поля наиболее одиозные фигуры, сподвигуть бизнес и властные элиты к новым правилам игры, пишет в своем телеграм-канале Данияр Ашимбаев.
Три категории «борцов»
Понятия незаконного вывода и монополизации, нужно отметить, находящиеся на грани объективных и субъективных критериев, которые, тем не менее, глава государства поручил оформить в виде законодательных актов и взял под свой личный контроль с целью недопущения политических и социальных конфликтов, а также для того, чтобы политика государства не двигалась в пользу чьих-либо частных интересов.
Вполне понятно, что рядом лиц эта политика была расценена как лозунг «Грабь награбленное!». Особенно усердствовали две категории.
Первая — это те, что еще недавно слагали оды в честь прежнего руководства и сочли, что «переобувание в воздухе» будет расценено как проявление лояльности к новому. Тут ситуация происходила на наших глаза и кроме брезгливости ничего не вызывала. Думаю, в том числе и в Ак Орде.
Вторая группа «борцов за справедливость» — это фигуры, опять-таки некогда близкие к прежнему руководству, которые воспользовались ситуацией, чтобы заявить о всевозможных случаях «рейдерства» и под шумок заполучить те или иные активы. В этом вопросе тоже все понятно, поэтому глубоко рассматривать его не будем.
Больше интересна третья категория — фигуры, которые имеют не только экономический и политический интерес. К ней относятся многочисленные «обиженные» старой властью — уволенные со своих постов, разжалованные из топ-менеджеров, осужденные за налоговые и коррупционные преступления (объективности ради отметим, что в большинстве своем — вполне заслуженно).
Эта группа смыкается с теми, кто хотел бы воспользоваться переделом собственности в своих интересах, стать не только менеджерами, но и собственниками, причем на определенных политических условиях.
Эта группа граждан, надо сказать, придерживается весьма интересных взглядов — сочетания либерализма, национал-популизма и «деколониализма». Можно было бы в них заподозрить потенциальных «иноагентов», но в данном случае это скорее попытка самобрендирования и получения западной политической поддержки.
Но сложно быть идеалистом и воспринимать те или иные заявления за чистую монету, если указанные заявители появились далеко не сегодня и не вчера и имеют определенную репутацию, о которой молодежь не знает, а фанаты предпочитают забыть.
Явление Кажегельдина
Так, из нафталина вылез престарелый экс-премьер Кажегельдин, находящийся в розыске на родине и предпочитающий уже долгие годы жить в Лондоне.
Кажегельдин был одним из тех, кто в свое время утопил концепцию поэтапных реформ и народной приватизации, сделав упор на радикальное переустройство экономики и «оффшорную приватизацию» (когда собственниками крупнейших активов страны стали не вполне транспарентным путем не вполне транспарентные структуры).
Реформы проводились в полном согласии с рекомендациями МВФ и, если бы не постоянные требования главы государства обеспечить социальную стабильность, могли бы закончиться очень и очень плохо.
Были разрушены ранее созданные государственные финансово-промышленные группы, переданы в управление трейдерам, а затем приватизированы крупнейшие металлургические активы, причем долги и социальная сфера оставались на балансе государства. Среди новых собственников оказались структуры достаточно криминального характера. В естественные монополии зашла веселая молодая буржуазия, которая тут же стала драться друг с другом за активы и финансовые потоки.
Кажегельдин, как показало последующее расследование, себя не обижал, получая немалые взятки от своих подопечных за те или иные решения.
Через 3 года реформ наметилось конкретное противостояние. Премьер активно пытался подать себя в качестве «гаранта радикальных реформ», собрал вокруг себя медиа-структуры и начал готовиться к борьбе за власть. Президентская вертикаль его переиграла, отправив в отставку и одновременно поддержав межгосударственный «бунт» против международной криминальной империи новоявленных металлургов.
Кажегельдин попытался осесть в России, активно эксплуатируя «русскую карту», но быстро понял бесперспективность этого направления: Казахстан активно развивал модель межнационального согласия и продвигал евразийскую интеграцию. Провокаторам места не нашлось.
Кажегельдин и компания
После нескольких задержаний Кажегельдин предпочел перебраться на Запад, где позиционировал себя как главный борец с коррупцией и за демократию. Его попытки торпедировать некоторые аспекты сотрудничества Казахстана и США в нефтяной сфере быстро надоели Вашингтону, который не хотел их афишировать, и экс-премьер окончательно перебрался в Лондон.
В Казахстане его политическими инструментами оставались незарегистрированная «Республиканская народная партия Казахстана» (РНПК), несколько газет и сайтов, которыми руководили сотрудники его пресс-службы времен премьерства — Косанов и Бапи.
Политическая активность — удовольствие недешевое и вряд ли Кажегельдин, привыкший к определенному комфорту, тратил на это средства, заработанные в годы премьерства.
В первые годы он явно получал финансирование от структур, которые сочли себя обделенными в ходе приватизации и его устранения с поста главы правительства. Затем присел на внешнее финансирование в качестве «проводника демократических ценностей». Добавим к этому частичный контроль над рынком компромата (в виде «антикоррупционных» статей в своих СМИ) и посредничество между различными казахстанскими частными и государственными структурами при обеспечении тех или иных резолюций или заявлений того же Европарламента.
Впрочем, через несколько лет роль «главного оппозиционера» у него отняли молодые конкуренты, которые же создали свои медийные и партийные проекты. К тому же Кажегельдин, заочно приговоренный к 10 годам за коррупционную деятельность, в Казахстан не рвался. Его соратники неоднократно ему рекомендовали приехать, немного «посидеть», стать полноценной «жертвой режима», добиться освобождения и легализоваться в стране в качестве лидера оппозиции. Кажегельдин рисковать комфортом не стал, зато стал быстро утрачивать и связь с информацией, а заодно и известность.
Разные силы в разные годы пытались его использовать в качестве союзника или хотя бы «говорящей головы», но толком ничего толком не получилось. В 2018-2019 гг. его пытались подтянуть в квазиоппозиционный «форум «Новый Казахстан», а заодно арендовали Косанова в качестве кандидата на президентских выборах от «оппозиции».
На парламентских выборах в качестве «независимого депутата» в парламент взяли Бапи, который сразу сосредоточился не на представлении интересов алматинцев, от которых был избран, а на борьбе со «Старым Казахстаном». Собственно, он как бы тоже считается «жертвой режима», поскольку имел пару судимостей — за оскорбление чести и достоинства президента (сразу амнистирован) и уклонение от уплаты налогов (год условно).
Попытка Кажегельдина
После 2022 г. Кажегельдин решил вновь вернуться в казахстанскую политику (географически оставаясь в Лондоне).
Ситуация была очень удобная: прежняя оппозиция почти развалилась после провала государственного переворота. Лондону после ареста Масимова было нужно восстановить влияние на политические институты Казахстана, а экс-премьеру очень важно было свести старые счеты и попытаться заработать, пытаясь подать себя в качестве «специалиста по поиску незаконно выведенных активов». Имидж «архитектора рыночных реформ» для экс-премьера уже давно никем не воспринимается (кроме него самого).
С возвратом активов тоже довольно-таки веселая история: «архитектор» коррупционной и непрозрачной приватизации для тех, кто помнит, откровенно комичен. Но тем не менее заход был сделан, тем более что Кажегельдина дружно поддержала обширная сетка изданий, имеющих схожее с ним финансирование. Государство прибегать к услугам экс-премьера побрезговало, что его, видимо, весьма оскорбило.
Отметим интересный факт: либерально-национал-популистское направление активно начало прокачивать тематику массового изъятия активов нет просто у «старых элит», но и у всех сколько-нибудь обеспеченных граждан страны. Отсюда берутся «расширенные» списки миллиардеров, владельцев зарубежной недвижимости и т.д. Все это активно вносится под соусом «вернем народу награбленное», а по сути провоцирует социальные конфликты, подставляя Ак Орду.
Борцы или провокаторы?
Его старый соратник Бапи в качестве депутата Мажилиса ожесточенно воюет со «Старым Казахстаном», не стесняясь вставлять в запросы весьма нестандартные и не слишком обоснованные тезисы.
В первом своем запросе в качестве парламентария, что интересно, Бапи потребовал освободить лиц, осужденных за разжигание межнациональной розни. Они, по его мнению, боролись с «сепаратизмом». Получается, что бывшие активисты РНПК перешли от борьбы за права славянского населения Казахстана до борьбы с ним.
Впрочем, неудивительно: иноагентская сеть сейчас активизировалась по разжиганию межнациональных конфликтов в стране, подрыву отношений Казахстана с Россией, Китаем и Узбекистаном.
Поэтому вполне понятно: обвиняя представителей элит в укрывании активов за рубежом либерал-патриоты пытаются микшировать вопрос о том, чьи интересы они представляют.
Государству, надеюсь, такие союзники — даже в таком важном вопросе — вряд ли нужны.
Тем более что складывается впечатление, что в этой «тяжелой борьбе» и есть кое-что личное.
Некоторые заявление Кажегельдина и его марионеток позволяют судить, что в традиционной для наших эмигрантов манере явно пытаются заработать на «торговле репутацией».
Достаточно хорошо известно, что некоторые структуры и их собственники приплачивали разным информкиллерам за молчание. Не исключено, что атаки на некоторые банки явно имеет под собой желание склонить их к переговорам. А если не получится, то можно и дальше создавать экономическое и социальное напряжение.
