Обнаженный отец на фотографии вместе с сыном – это фото было сделано не где-нибудь на пляже во время отпуска, а в обычной квартире. Подтекст у фото шокирующий: на ней отец растлевает сына. До того, как муж выхватил телефон из рук жены и удалил файлы, женщина успела отправить фото в «облако». Так доказательства нездорового интереса ее супруга к родным детям оказались в руках правозащитницы Дины Смаиловой.
Вот только этого оказалось мало для того, чтобы привлечь отца-педофила к ответственности.
Только этого мало
Вместе с фотографиями, которые удалось отправить правозащитнице, женщина поделилась историей, объясняющей их нездоровое содержание.
По ее словам, в их семье трое детей: дочь 2005 года рождения и сыновья 2011 и 2016 годов рождения. Сам отец семейства родился в 1962 году и является биологическим отцом мальчиков.
Первые шокирующие «звоночки» по отношению к детям прозвучали в марте 2021 года. 4 марта испуганная дочь позвонила матери и сообщила, что отчим пытался надругаться над ней: вломился в комнату, прижал к стене и начал лапать за интимные места. Ошарашенная мать сразу явилась домой и вызвала полицию. Разумеется, стражи правопорядка приехали, вот только не стали проверять девочку на наличие различных следов. Развели руками, выписав растлителю защитное предписание. Уголовное дело удалось возбудить лишь после жалобы в прокуратуру. Однако когда это произошло (25 марта), госорганы уже мало что могли сделать: никаких доказательств вины подозреваемого найти уже было нельзя.
Странные игры отца
Но на этом дело не завершилось. Через некоторое время один из мальчиков поделился с матерью, что когда он находится с отцом наедине, тот играет с ним в странные «игры»: причиняет сыну боль, вводя ему нечто в задний проход (что именно, ребенок не видел). Как позже заключила судебно-медицинская экспертиза, у ребенка обнаружили анальную трещину.
По идее, дело должно было дойти до суда: в нем фигурировали и показания детей, и заключения психологов. В любой другой ситуации этого должно было быть достаточно, чтобы дать ход уголовному делу. Но дело закрыли. Не нашли состав преступления. По словам матери потерпевших детей, этому есть простое объяснение: у мужа есть родственники в госструктурах. Один из них, Б. А., занимает должность заместителя начальника ДП одной из областей Казахстана. Родственник Б. Е. — судья, а еще один брат – прокурор в генеральной прокуратуре. Сам растлитель вплоть до последнего времени трудился на должности коммерческого директора в одной из нацкомпаний.
С одной стороны, этот случай достаточно наглядно демонстрирует, как можно долго оставаться безнаказанным, окружив себя «правильными» связями. С другой – показывает несовершенство казахстанской системы правосудия: это касается и халатного сбора всевозможных доказательств, и неблагонадежность некоторых правоохранителей, ставящих родственные связи и выгоду выше совести.
Менять подход
Как считают отечественные правозащитники, в Казахстане пора реформировать всю систему и подход госслужащих к вопросам насилия в целом. И начать необходимо со статистики. Согласно открытым данным, каждые сутки в Казахстане насилуют по два ребенка. Но эти данные далеки от реальности. Как утверждают правозащитники, в период локдауна количество подобных происшествий увеличилось, но доказать их не стало проще. Во-первых, преступления такого рода по-прежнему замалчивают, а если и говорят, наказать преступника мешают противоречия в действующем законодательстве.
Что нужно, чтобы доказать вину педофила?
Необходимо собрать достаточно большое количество материалов:
- чуть ли не в баночке принести его биоматериал
- доказать разрывы и другие повреждения, которые ребенок мог получить в результате акта насилия
Как это можно доказать, если ребенок решился открыть страшную тайну спустя две недели или десятилетие, не совсем понятно. Согласно действующему законодательству у этого преступления нет срока давности. И именно здесь заметны первые противоречия: срок давности не ограничен, но доказать преступление по факту можно лишь вещественным образом. Найти следы насилия даже спустя несколько дней задача не из легких.
Помимо этого, мало кто желает заниматься преступлениями неизвестной давности. А значит, в стране попросту нет кадров, расследующих подобные дела. Играют свою роль и не чистые на руку сотрудники правопорядка, которым выгоднее «прикрыть дело», не доводя до суда.
Бездна ужаса
Не менее «смущает» и психологическая экспертиза, которую проходят все фигуранты дела, а показания свидетелей считаются лишь косвенными доказательствами и по сути не учитываются. Отсутствие структуры правильного ведения допросов толкает маленьких потерпевших в очередную бездну ужаса: не имеющие большого опыта ведения таких деликатных дел взрослые по нескольку раз допрашивают потерпевших, задавая им травмирующие вопросы. Уставшие от бесконечного переосмысления дети со временем сами начинают путаться в показаниях, которые изначально были верны.
Как объясняют правозащитники, в этом смысле было бы правильным включить в расследование подобных дел видеозапись всех показаний: и потерпевших, и свидетелей, и обвиняемых. При наличии такой базы расследования могли бы проходить более продуктивно: всю поступившую информацию было бы проще сверять между собой на достоверность, это могло бы облегчить жизнь тех, кого обвиняют в преступлениях незаслуженно, и прояснить многие детали. Очевидно, нельзя обвинять человека в чудовищном преступлении, если на то нет весомых доказательств. Однако состав преступлений, связанных с насилием, пора пересмотреть.
