На сайте Всемирного банка выложен сравнительный анализ банковских систем Казахстана и Узбекистана, с точки зрения закредитованности населения. Сравнению не в пользу казахстанских банков.
После кризиса, вызванного Covid-19, потребительский долг в Казахстане и Узбекистане резко вырос, при этом чрезмерная задолженность и потребительские дефолты достигли поразительного уровня. В 2023 году обе страны — при поддержке Всемирного банка — ввели первые в Центральной Азии механизмы неплатежеспособности потребителей в качестве ключевой меры политики по повышению финансовой стабильности и социального благосостояния. Предварительная оценка сейчас показывает, что система Узбекистана может дать многообещающие результаты, а
система Казахстана может оказаться неспособной избавить потребителей от чрезмерной задолженности, если только власти не удвоят усилия по проведению критически важных дополнительных реформ.
Банки Казахстана – в основном из-за плохой практики кредитования в прошлом – столкнулись с высокими потерями по корпоративным кредитам, что, наряду с другими факторами, побудило их сменить бизнес-модели с корпоративного кредитования на потребительское кредитование. Следовательно, кредиты физическим лицам резко выросли; на 41 процент в 2021 году и на 31 процент в 2022 году. За этим быстрым кредитным ростом теперь следует рост потребительских дефолтов: согласно данным НБК, потребительские проблемные кредиты (НРК) увеличились на 40 процентов в 2022 году и на 15 процентов в 2023 году . При населении в 20 миллионов человек, по оценкам, 1,5 миллиона казахстанцев опаздывают с погашением потребительских кредитов на 90 и более дней.
В Узбекистане кредиты физическим лицам выросли на 64 процента только в 2019 году, а в период с 2020 по 2022 год последовал ежегодный рост на 37 процентов, поскольку экономика открылась, а банки сосредоточились на новых сегментах кредитования. В 2023 году Центральный банк Узбекистана (ЦБУ) ввел ограничения на кредитование, чтобы охладить этот всплеск. Однако, как и в Казахстане, количество дефолтов увеличилось: с 2020 года доля неработающих кредитов потребителей утроилась и к 2021 году достигла 6,8 процента, заставляя людей использовать от 60 до 70 процентов своего дохода для погашения долга.
Решение проблемы чрезмерной задолженности потребителей
Если потребительские дефолты продолжат расти, они могут представлять угрозу финансовой стабильности двух экономик в будущем.
С социальной точки зрения чрезмерная задолженность может снизить располагаемый доход домохозяйств и заметно ухудшить их благосостояние, вызывая социальную изоляцию и бедность.
Разумная система неплатежеспособности потребителей – посредством облегчения или погашения долга, то есть аннулирования долга, который добросовестные потребители не могут разумно погасить – может помочь достичь нескольких социально полезных целей, в том числе: должники и их семьи освобождаются от огромных долгов, а их страдания уменьшаются.
Экономическая жизнеспособность восстанавливается за счет реинтеграции должников в активную занятость и ответственное потребление; а кредиторы могут оптимизировать доходы по своим требованиям либо посредством плана погашения, либо путем согласованной продажи не освобожденного от налога имущества должников. Кроме того, предсказуемое разрешение неплатежеспособности потребителей улучшает доступ к кредитам, поскольку позволяет финансовым учреждениям более точно оценивать кредит.
Чтобы быть по-настоящему эффективными в достижении финансового благополучия потребителей , системы несостоятельности должны быть дополнены финансовым образованием, защитой потребителей финансовых услуг, инфраструктурой кредитной информации, а также надлежащим страхованием и управлением кредитными рисками в банках и других кредиторах.
Новая казахстанская система неплатежеспособности потребителей предусматривает погашение долгов по современным принципам. Однако эта система действует при условии соблюдения должником ряда требований, в основном запрета на повторное получение займов у финансовых учреждений.
Кроме того, погашение ограничивается долгами, взятыми в долг у банков и микрофинансовых кредиторов, и не включает налоговую задолженность или другие долги. Наконец, доступ к системе несостоятельности зависит от нескольких факторов: во-первых, должник должен быть «неизлечимо» неплатежеспособным и не производить никаких платежей кредиторам в течение 12 месяцев.
Далее, чтобы получить доступ к внесудебному урегулированию, должник также не должен владеть каким-либо имуществом. Ситуация еще больше усложняется тем, что должник должен был стать объектом либо исполнительного производства (или преследования со стороны коллекторского агентства), либо переговоров об урегулировании. Все эти ограничения не позволяют большинству потребителей с чрезмерной задолженностью получить финансовую помощь.
В Узбекистане должникам предлагают два основных варианта. Они могут предложить, исходя из своего располагаемого дохода, трехлетний план погашения, который должны одобрить кредиторы. Если кредиторы отклоняют план, должник может обратиться в суд с просьбой навязать план. Если план погашения не может быть согласован, вариантом по умолчанию является процедура ликвидации и погашения долга, которая должна завершиться в течение девяти месяцев. Он предполагает продажу не освобожденных от налога активов и конфискацию доходов должника (до 50 процентов). Критерии доступа требуют лишь невозможности полностью и своевременно погасить долги, просрочка которых должна составлять не менее трех месяцев. Если кредиторы отказываются утвердить план погашения долга, должник должен прожить на 50 процентов дохода в течение шести месяцев, чтобы получить вознаграждение в виде погашения неоплаченного долга (хотя применяется длинный список исключений).
Намечаем путь вперед
Система индивидуальной несостоятельности Узбекистана хорошо разработана и включает в себя передовую практику погашения долга, которая поможет потребителям получить облегчение, в котором они так отчаянно нуждаются. Однако власти могли бы еще больше усовершенствовать действующую систему, главным образом, путем введения упрощенной внесудебной процедуры или введения минимального размера защищенного дохода, а не процента.
Напротив, казахстанская система требует более глубокого пересмотра, в частности, смягчения подхода к предоставлению помощи безнадежно неплатежеспособным потребителям, не владеющим никакой собственностью. Дополнительные требования к входу, например, попытка урегулирования спора с кредиторами, также должны быть отменены. Только отбросив эти ненужные ограничения и приняв политику «открытого доступа», сопровождаемую современными системами, казахстанская система неплатежеспособности потребителей достигнет намеченных результатов. К счастью, уже предпринимаются усилия по устранению этих ограничений.
