«Маркс был прав» — кажется, коммунистический Китай своим успешным развитием доказывает этот тезис и пугает всех остальных. Но стоит ли его боятся на самом деле?
В своем телеграм-канале известный китаевед Адиль Каукенов объясняет, как китайская идеология может вписаться в мировую идеологическую систему:
Часто можно услышать фразу, что в конкуренции с США у Китая есть серьезная проблема в идеологии, так как Запад предлагает глобальные идеи, а китайская культура слишком специфична. Грубо говоря, кому нужен Конфуций вне пределов Китая?
Это суждение не совсем верно. Китайская философия крайне богата, а помимо Конфуция весьма известны многочисленные произведения, как «Трактат о войне» Суньцзы, «Книга перемен», «Фэншуй» и т.п. Вопрос даже в другом: все эти учения, особенно конфуцианство носят вполне себе глобальный характер. Конфуцианство кажется запутанным только тому, кто никогда с ним не сталкивался в бытовом контексте. Тогда как само конфуцианство говорит о вполне понятных и простых вещах:
- как обустроить общество;
- отношения человека и государства;
- что значит справедливость и любовь в общественном устройстве;
- взаимоотношения между поколениями и многое другое.
Вечные вопросы, которые всегда волнуют человечество.
При этом конфуцианство не религия. То есть конфуцианцем может быть представитель любой религии: буддист, христианин, мусульманин или синтоист. Конфуцианство принципиально не вмешивается в религиозные вопросы, оставляя сферу духовного религиям. Собственно поэтому конфуцианство популярно по всей Восточной и Юго-Восточной Азии: Японии, Южной Корее, Таиланде и других. Другое дело, что люди не любят неудачников. Был Китай могучей державой, и соседние страны стремительно перенимали не только технические достижения, но и духовные.
После того как Китай подвергся вторжениям западных держав, был разорен и разделен на сеттльменты, то, естественно, китайские философы перестали волновать мир и стали разделом в ориенталистике.
Но сейчас все стремительно меняется. Рост китайской экономики и научно-технических достижений заставляет иначе взглянуть на многое. Многие развивающиеся страны смотрят на Китай и хотят перенимать его опыт. Например, лежащий в Центральной Азии Узбекистан заявил на высшем уровне о внедрении в национальные программы достижений китайского опыта в борьбе с бедностью. К тому же помимо собственных достижений Китай вполне может предлагать в качестве идеологии коммунизм. В Китае постоянно создают контент «Маркс был прав» и связывают «китайское чудо» именно с правлением Коммунистической партии. В американских изданиях очень недовольны Китаем именно в этой связи, что КНР одним своим существованием предлагает странам мира альтернативную версию развития, резко отличающуюся от либерально-демократической точки зрения на развитие государства. Другое дело, что сегодня Китай не готов активно конкурировать на мировом идеологическом поле. Пекин текущая ситуация вполне устраивает, где китайская экономика вполне конкурентоспособна и показывает стабильный рост, несмотря на все глобальные потрясения. Выйти сейчас с собственной альтернативной программой, неся знамя конфуцианства и коммунизма, означает вступить в резкое противоборство с США, которые и так всеми силами пытаются сдержать китайский рост. Тогда как Китаю, наоборот, необходимо удерживать китайско-американские отношения в как можно более стабильном состоянии настолько долго, насколько это вообще будет возможно. К тому же в Китае хорошо помнят, что популяризация маоизма на мировой арене во второй половине XX века стоило стране колоссальных средств и усилий, которые, будучи не подкреплены экономически, исчезли как мираж, стоило только измениться политической конъюнктуре в той или иной стране. Поэтому, несмотря на то что США с высоких трибун открыто называют Китай стратегическим вызовом, Пекин брошенную перчатку не поднимает и говорит, что занят внутренними вызовами, а потому будет конкурировать в экономике, но ввязываться в борьбу за сердца не желает.