12 июля глава узбекского МИДа Владимир Норов заявил о том, что Беларусь подала заявку на вступление в ШОС в качестве полноправного члена. Иран войдет в состав организации уже в 2022 году. Своим мнением о том, что значат два этих события для остального геополитического мира, поделился политолог, эксперт КИСИ при президенте РК Аскар Нурша.

Расширение зоны влияния

— Аскар, видите ли вы какую-то связь между текущими политическими событиями в мире и оперативным решением вопроса о членстве Беларуси и Ирана в ШОС?

— Беларусь прошла достаточно долгий путь сотрудничества с ШОС. Все началось с 2004 года, когда в ШОС был введен институт страны-наблюдателя. Затем в 2009 году решился вопрос о предоставлении Беларуси статуса партнера по диалогу. Это было оформлено в апреле 2010 года меморандумом, подписанным между ШОС и Беларусью. В статусе партнера по диалогу страна находилась около пяти лет и уже в 2015 году перешла на следующий этап — позицию страны-наблюдателя.

Получается, что от страны-наблюдателя до заявки на вступление в ШОС, которая была подана недавно, фактический путь занял семь лет. Процедурно, если подытожить, речь идет о 12 годах ожидания

Следовательно, в решении Беларуси вступить в ШОС нет никакой спонтанности. Кроме того, партнерами по диалогу и наблюдателями, помимо Беларуси, в ШОС является и ряд других стран. Например, на сентябрьском саммите ШОС в 2022 году будет решаться вопрос о вступлении Ирана в качестве полноправного члена. Если в сентябре заявка будет принята к производству, путь до полноправного членства Беларуси ориентировочно завершится к следующему саммиту ШОС в 2023 году.

— Тогда возникает другой вопрос — зачем ШОС Беларуси и зачем Беларусь ШОС?

— Изначально, устанавливая диалог с организацией, страна преподносила себя западными воротами ШОС в Европу. Где-то до 2009 года действовал мораторий на прием новых членов в организацию, поскольку она не была готова к новому составу ни геополитически, ни с точки зрения правовой базы. Многие документы еще не были подписаны, а у государства уже был интерес сотрудничать. Почему?

Потому что в нынешнем виде у Беларуси больше общего со странами ШОС, нежели с ее соседями по Восточной Европе. Если проанализировать нормы, ценности, приоритеты, которые провозглашает ШОС, в целом они хорошо соотносятся с приоритетами и целями внешней политики Беларуси

Поэтому для самой ШОС в нынешних условиях это будет означать расширение зоны территориальной ответственности, географии деятельности и зоны влияния.

Хотя все-таки ШОС не позиционирует себя как игрока, настроенного на геополитическое противоборство, но вступление таких стран, как Иран и Беларусь, в целом будет способствовать укреплению авторитета организации на международной арене.

Более того,

Шанхайская организация сотрудничества включает три очень важных игрока — Россию, Китай, Индию. Каждая из этих стран ключевым приоритетом своей внешней политики ставит развитие мира, создание справедливого международного порядка на многополюсной основе

Поэтому ШОС воспринимается ее участниками именно как инструмент построения многополюсного мира. Понятно, что этот многополюсный мир и справедливый порядок видится этими странами как менее западоцентричный. И поэтому присутствие в ШОС также Ирана, который аналогично акцентирует внимание на многополюсности и более сбалансированном представительстве великих держав в глобальном управлении, в целом и Беларусь, и Иран хорошо вписываются в приоритеты организации.

Естественно, помимо геополитики существует экономический интерес. По большому счету ШОС хотя изначально и возникла как организация в сфере безопасности, активно развивает инструменты межгосударственного экономического сотрудничества. То есть фактически постепенно эволюционирует в сторону создания зоны экономического активного взаимодействия.

ШОС и геополитический нетралитет

— Можно ли провести связь, что в ШОС постепенно собираются страны, которые сейчас прямо не признают действия западного мира против России либо придерживаются в этом плане нейтралитета, то есть формируется антизападный блок?

— Мы точно сможем говорить об этом, когда будут приняты итоговые документы саммита, намеченного на сентябрь. И если в них будут осуждены санкции, мы сможем однозначно провести такую параллель.

Сам феномен российско-украинского вооруженного конфликта еще не рассматривался на платформе ШОС, оценки могут возникнуть после обсуждения на саммите. Так что я бы воздержался от жестких формулировок в адрес ШОС.

— Есть ли у ШОС вероятность и перспектива стать полноправным оппонентом НАТО в геополитике?

— Вопрос в том, что специфика противостояния «НАТО — Россия» больше относится к европейской и евроатлантической зоне мировой политики. При этом

основная часть стран ШОС расположена в другой части планеты. И с точки зрения экономической географии по большому счету этот вопрос не является острым для других стран

Предшествующий опыт развития ШОС показывал наличие внутри самой организации совершенно различных позиций, мнений и внутренних противоречий. Есть страны с собственной повесткой дня, и эти повестки не всегда совпадают. Поэтому на каких-то этапах развития ШОС, скажем, были заметны тренды, что отдельные страны не хотели излишне геополитизировать, акцентировать внимание на противостоянии с Западом. Например, противоречия между Индией и Пакистаном, определенная конкуренция между Китаем и Индией.

Поэтому я обозначил бы в целом ШОС как некую альтернативную платформу для регионального сотрудничества и важного игрока в будущем построении более справедливого многополярного мира

Тем более, конфликт между Россией и НАТО резко обозначился в последние годы. Да, было расширение НАТО на восток, но тогда еще не было вооруженного компонента.

— То есть нет каких-то явных перспектив военизироваться до уровня НАТО и стать оппонентом североатлантического альянса?

— В целом страны ШОС могут выразить поддержку России в вопросе осуждения односторонних санкций, но не думаю, что они будут готовы зайти далеко и выйти в авангард геополитического противостояния с Западом. Поэтому, полагаю, ШОС в данной ситуации постарается занять нейтральную позицию.

Думаю, Россия попытается на площадке организации более активно выступать с собственной повесткой. Но вопрос остается открытым — а какие страны ее поддержат? Это покажет сентябрьский саммит. Скорее всего, на двустороннем уровне и есть какая-то готовность, но перейдет ли это на всю конструкцию ШОС, говорить рано. Например, что Китай, что Индия выстраивают собственные экономические отношения с Западом на миллиарды долларов, поэтому не думаю, что они даже в рамках полемики готовы к разрыву этих экономических связей. Скорее всего, будут соблюдать определенную дистанцию.