18 января в России приняли решение о выделении средств управлению делами президента на поиск, оформление и юридическую защиту зарубежной недвижимости, принадлежавшей СССР и Российской империи. Собственно, это было восстановление в новых условиях уже существовавшей ранее в России практики. Очевидно, что такое решение соответствует идее преемственности современной России по отношению к СССР и Российской империи. Хотя одно дело преемственность в историко-идеологическом плане и совсем другое в практической плоскости. Если не акцентировать внимание на политической составляющей, которая вполне может последовать за историко-идеологической, то тогда встает вопрос о праве собственности.

В данном случае, когда речь идет о недвижимости, то фактически это означает определение собственности этих двух бывших государств, которая осталась за пределами современной России. После нахождения таковой встанет вопрос ее оформления и юридической защиты.

Главная интрига заключается в том, что через 107 лет после падения Российской империи и через 32 года после распада СССР довольно сложно определить, какие именно объекты недвижимости, принадлежащие этим двум государствам, до сих пор остались в спорном или неопределенном статусе. Конечно, падение двух этих могущественных империй сопровождалось также перераспределением собственности, а также обязательств. Например, одна из причин, почему Франция до самого конца поддерживала белое движение, было связано с теми огромными кредитами, которые были выданы России и которые большевики отказывались оплачивать. Поэтому Париж тогда хотел добиться прихода к власти такого правительства, которое будет платить по кредитам.   

Естественно, что у обеих империй была также большая собственность за ее пределами. Но их юридический статус в основном был определен в ходе многих договоренностей в тот момент, когда новые государства урегулировали свои отношения с окружающим миром. Несколько сложнее была ситуация с теми частями бывших империй, которые отделились от них в процессе их распада.

Например, среди них прибалтийские государства – Латвия, Литва, Эстония, которые отделились дважды, в 1917 и в 1991 годах. Еще можно вспомнить Финляндию и восточную часть Польши с Варшавой, ставшие независимыми после 1917 года. В 1991 году независимыми стали все бывшие союзные республики. Но здесь стороны договорились распустить СССР и, соответственно, разделить его государственную собственность по ее территориальной принадлежности.

Единственный вопрос был связан с долгами СССР в размере около 100 млрд. долларов. Эти долги были взяты на себя Российской Федерацией в обмен на всю зарубежную собственность СССР, что называлось «нулевой вариант». Правда, Украина оспаривала эту схему. В Киеве утверждали, что надо было разделить и собственность, и долги, а для этого надо получить информацию об активах СССР за его границами. Но в Москве отказались предоставить такую информацию.

Надо отметить, что Россия тогда явно не прогадала. Вопрос был не только в зданиях посольств, торговых представительств, культурных центров, но также нескольких банков и многих отдельных важных предприятий. Например, к советской зарубежной собственности относилась нефтедобывающая компания «Зарубежнефть», которая в 1990-ых работала во Вьетнаме, Кубе, Алжире и ряде других стран.

Еще можно вспомнить долю в 51% в медной компании «Эрдэнет» в Монголии с производством в 1 млн. тонн меди в год. В 1990-ых годах этот комбинат стал производить 2 млн. тонн меди в год. Для сравнения казахстанская компания «Казахмыс» производит 350 тыс. тонн меди в год. Так что «Эрдэнэт» в 1991 году это было три условных современных «Казахмыса» с более низкой себестоимостью производства. А через 10 лет он стал весить шесть условных «Казахмысов».    

В собственности СССР за границей были также многие предприятия в Африке и Азии, а также транспортные компании и т.д. Если же говорить только о недвижимости, то называли цифру в 600 млн. квадратных метров по всему миру, не все из этого находилось в рыночных условиях, многое было заброшено. Но так или иначе стоимость собственности СССР существенно превышала те 100 млрд. долларов советских долгов, которые заплатила Россия. Оценки ликвидной части распределялись в диапазоне от 300 до 600 млрд. долларов.    

Конечно, была и неликвидная часть в виде долгов бывших социалистических государств перед СССР. Москва потом в основном списывала эти долги в рамках выстраивания сотрудничества с отдельными странами. Но она также реструктуризировала долги бывшего СССР. Так что это был долгий и не всегда однозначный процесс. Поэтому та же Украина постоянно спорила с Россией по этому вопросу.

Но понятно, что для других республик такой формат был оптимальным, хотя бы потому, что поиск и последующее разделение бывшей советской собственности за рубежом грозил затянуть процесс до бесконечности. Проще было обменять долги СССР на его собственность за рубежом и в том числе таким образом легитимизировать прекращение его существования.

Можно сказать, что юридически тема собственности была в начале 1990-ых годов в целом закрыта. Хотя, конечно, история с Крымом в 2014 году создала прецедент перехода собственности. К России перешли все государственные активы Украины в Крыму. Киев до начала войны в феврале 2022 года оспаривал в международных судах, например, в связи с газовыми месторождениями. Понятно, что это будет очень долгая история судебных разбирательств.

Но при всех сложных моментах в данном контексте все-таки стоит вынести конфликт между Россией и Украиной за скобки уравнения. Хотя вполне возможно, что решение от 18 января как раз принято в рамках этого противостояния. Может быть Москва намеревается объявить российской собственностью имущественные объекты где-нибудь в Одессе или Николаеве на том основании, что их построил Григорий Потемкин в XVIII веке.

Но скорее можно предположить, что Москва приняла это решение в рамках сложной политической игры вокруг ее активов. В настоящий момент идет обсуждение вопроса о конфискации в пользу Украины российских валютных резервов, которые были заморожены после начала войны в феврале 2022 года. Западным политикам трудно прийти к согласию и принять однозначное решение по этому вопросу в связи со статусом государственных активов согласно международному законодательству. Возможно поэтому Россия приняла решение искать собственность СССР и Российской империи и предъявлять риски. Речь как раз идет об судебных тяжбах, которые можно использовать как в качестве давления.

В то же время это создает неоднозначную ситуацию на территории тех государств, которые ранее входили даже скорее не в состав СССР, а в Российскую империю. Понятно, что здесь когда-то до 1917 года у последней было много собственности. Например, здание Варшавского университета в Польше или военные крепости в Латвии (Лиепая-Либава), в Финляндии (Свеаборг), в Китае (Порт-Артур). Понятно, что в последнем случае речь шла об аренде военной базы, но недвижимость в порту и городе была оформлена на Россию.

В общем чисто теоретически принятое решение о поиске, оформлении, юридической защите собственности Российской империи, даже если речь идет только о недвижимости, может касаться огромного количества объектов по всей ее бывшей территории. Вопрос здесь в интерпретации тех событий, которые прекратили над всеми ними власть Российской империи. То есть, можно ли считать, что получение Финляндией независимости от большевиков в декабре 1917 года означает переход к ней всей собственности, включая крепость Свеаборг и многое другое, или все же нет.

Очевидно, что все это не имеет практического смысла, но вопросы остаются, как именно российские власти собираются интерпретировать вопросы собственности на недвижимость бывшей Российской империи, есть ли у них уже соответствующий список или они только будут его искать.

Парадоксально, но опять же чисто теоретически это может коснуться и Казахстана. Например, по законам Российской империи вся земля в Казахской степи до 1917 года считалась государственной собственностью. Она передавалась в пользование разным субъектам на ее территории.

Понятно, что ничего такого не произойдет, мы все-таки союзники. Хотя стремление Москвы постоянно возвращаться в прошлое может быть понятным с точки зрения задач ее идеологии. Но все-таки прошлое лучше оставить историкам, а не специалистам по недвижимости и жилищному праву.