Лекция в мединституте.

Профессор выходит к аудитории и говорит:

— Перед началом лекции я расскажу вам одну историю. В молодости у меня был друг. Нам с ним нравилась одна и та же девушка. Мы оба хотели на ней жениться. Она выбрала его: я остался с носом, а мой друг — без…

Итак, тема нашей сегодняшней лекции — сифилис и его последствия.

Вместо эпиграфа.

Сифилис — штука гадкая и страшная. Это поистине мерзкая болезнь, чаще всего передающаяся половым путем. Но как ее занесло в широкий мир? О том поведаю сегодня вам…

Начнем однако издалека. Включите воображение — так материал заиграет более яркими красками.

На дворе 1493 год. Старина Христофор Колумб только вернулся в Старый свет и привез гостинцы — табак, кокосы, прочие тропические плоды, ошибочный путь в Индию, которая Индией не являлась, потенциально новые земли для испанской короны и… сифилис.

Последний был, разумеется, подарком незапланированным, хотя нельзя списывать со счетов коварство индейцев — вдруг они намеренно заражали будущих конкистадоров?

Моряки, несущие в себе заразу, на нее внимания не обращали — ну вы знаете, «авось» он и в Испании «авось». Почешется там, позудит и пройдет, мало дел что-ли в конце-то концов?

А дела у моряков и правда были. Как правило в ближайших борделях, где они с радостью спускали свои дублоны, покупая страстную и горячую, но, увы, продажную любовь.

Для справки — сифилис является ЗППП, а без половых отношений в борделях, как известно, не обойтись.

Смекаете к чему я? Портовые дома терпимости и без того кишели заразой всех мастей, а тут к ним прибавилась новая, доселе невиданная хворь.

Первым официальным больным (если верить записям), этаким «пациентом Зеро» в Старом свете стал некий Винсент Пензон — между прочим, капитан «Ниньи», одного из трех кораблей той-самой-экспедиции.

Далеко не факт, что доблестный мореход заразил кого-нибудь в Старом свете (хотя я уверен, что все было наоборот), но именно он вошел в историю как первый человек, решивший, что без носа ему гораздо лучше, чем с ним.

И тут на беду произошло еще одно событие, которое прочно закрепило сифилис на мировой арене.

В старушке Европе опять разразился конфликт, в связи с чем наемники были в цене (а они, напомню, завсегдатаи борделей — это чтобы вам проще было понять, куда ветер дует) и шастали по всем странам, не ограничиваясь портовыми борделями в землях испанской короны.

Французский монарх с забавной моськой, а именно Карл VIII, женившись на молодой и горячей Марии Анжуйской, решил показать ей, что он истинный Атилла, Александр Македонский и Чингисхан в одном флаконе. Проще говоря, король задумал завоевывать все, что можно завоевать.

А с учетом того, что у Карла имелись небольшие права на итальянские земли, он подумал, что Неаполитанское государство как раз подходит для экспансии. Ну, и все остальное, что попадется на дороге к этому самому государству тоже можно будет захватить.

Армия у короля, надо сказать, была немаленькая — тридцать тысяч голов, не считая снабженцев и… полковых проституток. Говорят, их было что-то около восьми сотен — как вы понимаете, сам я там не был и не проверял, но, так сказать, наслышан. Точнее начитан.

Себя монарх тоже не обделил (жена-то дома осталась, ага) и взял свиту из фрейлин, которые должны были «помогать по хозяйству», скромно умалчивая о том, что за хозяйство имелось в виду.

И тут сделаю уточнение — наемники, предававшиеся разврату в землях Испании и уже являвшиеся носителями вируса, нашли себе новых друзей. С которыми можно разделить что-нибудь хорошее. Например сифилис. Но об этом ниже.

Вернемся к Карлу и его завоеваниям.

Кампания вначале шла просто безупречно. Неаполь пал, а сам Карл провозгласил себя королем Неаполитанского и Иерусалимского королевства, ну и скромно добавил титул Императора Востока. Потрясающий человек, что ни говори.

Кстати, я упоминал, что Карл был молод на тот момент? 24 года возраст не очень солидный, но имеющий свои плюсы. Например, в этом возрасте мужская сила так и бьет ключом.

В честь побед, дабы совместить приятное с очень приятным, король решил организовать праздник… ну, или проще говоря, оргию. Тысячи жриц любви со всей Италии стеклись в Неаполь на праздник жизни.

В таком густонаселенном месте даже несколько путан, зараженных сифилисом, могли устроить настоящую эпидемию. Но их было больше. Много больше. Ведь как мы помним, наемники не были жадными людьми и охотно делились своим недугом. Хоть и не подозревая об этом.

В скором времени каждый третий боец был покрыт язвами и, мочась, проклинал все на белом свете, но, внезапно, не свое распутство.

И тут мы плавно подходим к тому, что люди проблему заметили, но ее причину еще нет.

Судите сами — куча больных, да с такими симптомами, что и в страшном сне не причудится. И всем, вот абсолютно всем интересно — а как так-то, в чем проблема?

Сперва люди подумали, раз чума — это кара Господа, то новая и подлая болезнь — дело чьих-то других рук. Осталось лишь решить чьих именно.

И вот тут людская фантазия породила очень странные теории.

Первая гласила, что виной всему каннибализм, которым якобы занимались солдаты Карла (так это или нет, не знаю, но все может быть).

Вторая была более пикантной — обвинялись массовые сношения с… лошадьми. Все-таки солдат было больше, чем представительниц древнейшей профессии, а пар спускать было нужно.

А тут как назло еще и своенравная Фортуна отвернулась от французов — объединенные силы итальянцев и испанцев дали им хорошего пинка и погнали обратно. Карл был опозорен и до кучи переболел оспой, которая изуродовала его забавную моську.

И да, это была именно оспа. Не сифилис. Почему я так решил? Ну, вернувшись домой Карл заделал-таки потомство, которое было вполне себе здоровым. И знаете, ну все-таки фрейлины и уличные проститутки — это совершенно разные категории большой, но не совсем чистой любви.

Вернувшись во Францию, Карл распустил свое войско, которое, как я упоминал, было изрядно заражено той-самой-болезнью. Это самое войско хлынуло кто-куда по матушке Европе, разнося плоды любви в каждый уголок.

Любовная чума, не иначе.

И говоря «чума» я не шучу — сифилис попал и в Евразию, и в Северную Африку. Да черт побери, в 1512 году с ним столкнулись даже изолированные от всего мира японцы!

И тут можно ловко процитировать Вольтера (который, как говорят, тоже переболел сифилисом): «В своем легковерном походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и сифилис. Потом были отброшены и потеряли Геную и Неаполь, но сифилис остался при них».

Сам Карл, если вам интересно, тоже не задержался на этом свете слишком долго и погиб весьма подозрительно: нечаянно ударился о косяк двери так, что разбил свою голову вдребезги.

Видимо, многие были недовольны, что сифилис, во многом из-за горе-монарха, стали называть «французской болезнью».

Ну и теперь, если вам до сих пор не скучно это читать, расскажу, как зловредная болезнь меняла ход истории.

Во многом из-за сифилиса произошел раскол церкви и протестанты пришли к успеху. Знаете ли, пуританство не достигло бы таких успехов, если бы не было наглядной демонстрации того, к чему приводит легкий нрав.

Сифилис, кстати говоря, ужасно влияет на волосы, в связи с чем появилась мода на парики, ставшие, пожалуй, визиткой Нового времени.

И да, презервативы (самые примитивные, но презервативы) вспомнились и стали активно использоваться — все хотели остаться с носом.

Кстати, о носе. В то время появилась причудливая операция по восстановлению этого органа. У пациента срезался кусок кожи с руки (не полностью — должен был остаться лоскут, соединенный с телом кровеносными сосудами) и прикладывался к носу. Пациент был вынужден ходить с рукой, приложенной к своему лицу, пока кусок кожи не приживался на месте носа.

Кстати, сифилис помог Нидерландам обрести независимость. Болезнь стала одной из основ антииспанской пропаганды — протестанты утверждали, что во всем виноваты католики (коими были и остаются жители Испании) и от их гнета нужно спешно избавляться.

Но знаете, ни страх перед болезнью, ни перед богом или чем-то и кем-то еще не мог и не может победить похоть.

Что тут говорить — во времена эпохи Возрождения сифилис был едва ли не основной причиной смерти.

Проще говоря, у среднестатистического жителя Европы тех времен шанс склеить ласты от голода, войны или старости был меньше, чем от «французской болезни».

И вообще, если верить слухам, эта хворь была как минимум у троих римских пап.

Такие дела.

И в заключении расскажу о том, откуда вообще взялось слово «сифилис».

Авторство приписывают врачу и поэту Джироламо Фракасторо, который дал имя Сифилус (в переводе «друг свиней») герою своей поэмы, в которой автор путем метафор и прочих литературных атрибутов рассказал свою историю происхождения болезни: пастушок Сифилус очень хотел женщин.

Но их не было.

Тогда его озорной взгляд остановился на аппетитных хрюшках. Собственно за это его и покарали крайне брезгливые боги.

История всем понравилась и после этого с легкой руки болезнь стали называть «сифилис».