Риски и угрозы военного времени несут в себе не только опасности, но и новые возможности. Известный политолог Досым Сатпаев говорит, что страны Центральной Азии могут и должны извлечь уроки из происходящего в Украине и сплотиться.

Подробно:

На фоне роста геополитической напряженности после начала войны в Украине у стран Центральной Азии появились не только новые риски и угрозы, но также несколько «окон возможностей».

Во-первых, ускорение более тесной региональной кооперации в рамках Центральной Азии.
При этом Казахстан и Узбекистан могли бы выступить в роли локомотивов и лоббистов такой кооперации, став неким аналогом Германии и Франции в рамках Европейского Союза. Но здесь необходимо использование бизнес-сообщества стран ЦА в качестве двигателя региональной кооперации.

Основой для более тесного взаимодействия стран ЦА могло бы быть создание водно-энергетического консорциума, так как геополитические вызовы для Центральной Азии напрямую связаны с экологическими рисками и будущим дефицитом воды.

Необходимо развитие сети приграничных торгово-экономических хабов и создание «границ с человеческим лицом», которые бы облегчали передвижение людей, товаров и услуг.

На казахско-узбекской границе уже реализуется проект Международного центра промышленной кооперации «Центральная Азия». На казахско-кыргызской границе также собираются создать Индустриальный торгово-логистический комплекс. А совместно с Туркменистаном планируется построить зерновой терминал.

Одним из инструментов повышения доверия также должна быть кооперация стран региона в информационной сфере, чтобы соседи лучше знали друг друга, получая информацию о регионе напрямую, а не через информационных посредников из других стран, которые могут целенаправленно разжигать внутрирегиональное напряжение.

Во-вторых, становление Центральной Азии в качестве важного транспортно-логистического узла Евразии в условиях выпадения России из глобальной системы транспортных связей.

В-третьих, привлечение новых инвесторов.

В-четвертых, привлечение человеческого капитала из других стран.

В-пятых, с точки зрения мировой экономики Центральная Азия также могла бы занять важную нишу инновационных технологий и поддержки стартапов в разработке и тестировании альтернативных источников энергии и энергосберегающих технологий, став таким образом аналогом Кремниевой долины в развитии возобновляемой энергетики, экспортируя эти разработки и увеличивая количество научно-технических патентов в этом перспективном сегменте.

Но для этого необходимо значительное увеличение расходов на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки, что опять же не будет иметь значение без наличия человеческого капитала.

Тот же маленький Израиль или Южная Корея тратят на научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки более 4% от ВВП. В списке мировых лидеров по расходам на науку также присутствуют Швеция, Япония и Австрия, которые тратят на НИОКР более 3% от ВВП. В том числе и потому, что в большинстве из этих стран нет нефти, газа и всей таблицы Менделеева.

В-шестых, позиционирование Центральной Азии в качестве одного из важных глобальных участников обеспечения продовольственной безопасности через модернизацию и развитие агропромышленного комплекса страны с акцентом на производство экологической продукции.

Эта ниша с каждым годом будет все более важной как по причине климатических изменений, которые уже приводят к серьезным ударам по сельскому хозяйству других стран, так и в связи с демографическим ростом населения планеты.

В-седьмых, оборонная диверсификация.

То, что происходит в Украине, сейчас изучают военные аналитики всех стран, так как только во время войны можно проверить эффективность тех или иных военных доктрин и силу самих армий, проверить как надо и как не надо вести современные боевые действия в XXI веке. Этого не сделают ни учения, ни тем более красивые парады.

Эта война уже разрушила миф о боевой мощи российской армии и оружия, а также эффективности российской военной тактики и стратегии. Это довольно серьезный удар по репутации России как военного партнера.

Для Казахстана и Узбекистана все это также является важным кейсом, чтобы более эффективно проводить военную реформу и модернизацию армии с учетом быстро меняющейся действительности.

Здесь можно согласиться с известным азербайджанским военным аналитиком Агилем Рустамзаде, который считает, что странам Центральной Азии, Азербайджану и Турции необходимо усилить взаимодействие в разработке и производстве современного вооружения, постепенно снижая свою зависимость от поставок российского оружия.

Понятно, что вряд ли России или Китаю понравится усиление позицией Казахстана и Узбекистана на постсоветском пространстве, становление их как некоего ядра тесного регионального взаимодействия в Центральной Азии, как, впрочем, и укрепление геополитической роли Организации тюркских государств.

Но на фоне глобальной и региональной напряженности Центральной Азии надо провести апгрейд своей региональной самоидентификации на международной сцене. В конечном счете и США, и Россия, и Китай, и ЕС, и другие геополитические игроки всегда исходят из своих интересов, затевая игру в нашем регионе. И только нам самим надо решать, кем мы собираемся быть в этой игре. Пешками или игроками.

А чтобы быть игроками, необходимо самим вырабатывать свою повестку дня для развития региона, минимизируя возникшие риски и, не игнорируя появившиеся «окна возможностей», привлекая равноправных партнеров, которые готовы нам помочь, а не навязывать свои правила игры».