Нацбанк понизил базовую ставку до 16%. По словам Тимура Сулейменова, инфляция снизилась, и дальше держать чрезмерно высокую ставку было неразумно. Снижение на 0,5% было адекватным.

Вот как на эту новость отреагировали разные экономические паблики:

«В таких условиях Нацбанку придется немного удержать курс нацвалюты, ибо вероятна негативная реакция на сегодняшнее снижение ставки», — Monetarity прокомментировал телеграм-каналу Комментарий.

«Обменный курс тенге к доллару США USD/KZT на бирже KASE практически не реагирует на изменение базовой ставки на целых 50 базисных пунктов ослаблением, а, напротив, незначительно укрепился в моменте до 478. Лично для нас подобная ситуация выглядит аномальной и вновь бросает тень на процесс рыночного курсообразования, которая должна реагировать на факторы с рынка. Как известно, снижение базовой ставки Нацбанка Казахстана является не только сигналом для рынка к смягчению денежно-кредитной политики, но и отражается на доходности финансовых инструментов, номинированных в тенге», — Tengenomika.

“В текущем релизе уже по традиции отсутствуют количественные показатели прогнозов, но, судя по заявлению, дальнейшее снижение возможно только при реальной ставке в 6%, а это одна из самых высоких реальных ставок в мире. Мало кто будет рисковать кредитовать экономику, когда капитал без рисков может принести плюс шесть процентов от инфляции», — Finance.kz.

Какая политика, такие и решения

Экономист Эльдар Шамсутдинов считает, что резкое снижение базовой ставки на 0,5% — последнее решение в цепочке планов грядущей индустриализации Казахстана.

— Эльдар, в чем логика действий Нацбанка? Чего такого происходит в стране, чтобы понимать поведение монетарного регулятора?

— Решение по базовой ставке — часть общей картины. Мы говорим о новой индустриализации в условиях новой экономической модели, объявленной президентом.

— Разве кроме заявлений Касым-Жомарта Токаева в сентябре что-то реальное началось?

— Понимаю, что слова «индустриализация» и «промышленная политика» вызывают у большинства негативные ассоциации из-за ассоциаций с пустыми расходами. Причем не только в Казахстане, но и во всем мире в принципе.

Но если в целом смотреть на глобальную картину мира, то правительства сосредоточены на отечественных экономиках — свои производства, свои товары. В сентябрьском послании Токаева кабмину задано направление взять ответственность за индустриальные проекты на себя. То есть Казахстан в тренде.

Если раньше основная критика в адрес правительства звучала за его методы отраслевого проектного управления без точечных целевых индикаторов, то все и заканчивалось не очень. Классический пример — автосборщики

Сейчас обозначена другая схема — конкретные, а не абстрактные проекты под полный контроль и ответственность правительства.

Наконец, кабмину дали доступ к Нацфонду на заимствования в обход парламента. То есть правительство может занимать там деньги напрямую через фонд «Самрук-Казына».

---

ОТ РЕДАКЦИИ: По этому интересному поводу 5 октября вышла аналитика HalykResearch, где отмечается: «В декабре 2022 года были внесены изменения в «Концепцию управления государственными финансами РК до 2030 года», позволяющие напрямую (а не через бюджет, как это было ранее) кредитовать ФНБ «Самрук-Казына» из Нацфонда. Сумма таких облигационных займов из Нацфонда в «Самрук-Казына», которые были или будут выданы в 2023 году, неизвестна, и парламент будет проинформирован об этом только весной 2024 года в рамках отчета правительства об исполнении республиканского бюджета за 2023 год. В нашем июньском отчете мы отмечали, что такое использование Нацфонда вне стандартного бюджетного процесса недопустимо с точки зрения создания полноценной, прозрачной и эффективной бюджетной политики в стране».

Понижение ставки было неизбежным

— То есть, судя по всему, индустриализацию решили строить на базе «Самрука». Либо через «Самрук-Казына» выдавать деньги. Пока механизмы не обозначены, мы лишь строим догадки. Но все равно по тем действиям, которые произошли, мы делаем какие-то свои выводы, — считает Эльдар Шамсутдинов.

— И все-таки мы услышали в послании про индустриализацию, а что это за проекты конкретно, мы не знаем, но базовую ставку уже снизили. Превентивная работа, получается?

— Скорее всего, конкретный набор проектов уже известен, и базовая ставка — последний практический элемент в их запуске.

Почему вообще Нацбанк пошел на понижение базовой ставки? Еще в апреле 2023-го председатель МВФ Кристалина Георгиева говорила, что у развивающихся стран не такой большой запас прочности для удерживания ставок на высоких значениях. И тогда уже прогнозировали на осень снижение ставок на развивающихся рынках. Это не значит, что снижать нужно было непременно, это значит, что других вариантов не было.

Текущее снижение базовой ставки в Казахстане сразу на полпроцента — резкое решение. Но выглядит событие как хорошая мина при плохой игре: все поставить в казино на красное. Потому что текущая ситуация — по сути, казино, и Казахстан делает ставку на новую ПФИИР (ранее существовавшая «Программа форсированного индустриально-инновационного развития». — Ред.)

Нюанс в том, что раньше мы негативно относились к индустриальным проектам, потому что они были направлены на внутреннее потребление. Сейчас мировые индустриализации с экспортоориентированными составляющими. И от того, какие проекты будут реализованы в Казахстане, станет понятно, в правильном ли мы идем направлении. Ждем и смотрим.

Неопределенность на 1-3 года

— В том числе и курс по 500?

— То, что тенге будет находиться в условиях неопределенности, абсолютно точно. Доллар вполне может стать и по 500. В России, например, в достаточно высоких кругах уже идут разговоры про 150 и 200 рублей за доллар. Вне зависимости от того, насколько хорошо мы отвязались от рубля, если у соседей доллар будет по 150, нас потащит следом.

— Обычно колебания курса на фоне повышения или понижения ставки краткосрочные, а потом курс стабилизируется. Сколько времени в этот раз продолжится неопределенность с тенге?

— С учетом того, что никто пока не знает деталей об индустриальных проектах, я бы говорил о среднесрочной перспективе от года до трех лет. Прогнозирование курса — дело неблагодарное, мы очень сильно ориентируемся на нефтяные доходы, потому что экспортеры в сырьевых странах создают тренды на рынке валюты.

Изначально ведь JPMorgan прогнозировались цены за баррель до 100 и даже до 150 долларов до конца 2023 года. А при таких доходах от нефти при условии, что мы будем поддерживать те же объемы продаж, мы могли бы получить большой валютный запас прочности для удержания тенге и прочих вещей.

Но сейчас тот же JPMorgan заговорил уже о 80 долларах за баррель, а также о 78 долларах на 2024 год. То есть финансовый гигант дает прогнозы на понижение стоимости нефти. Так что все очень шатко

В целом картина такова, что в казино зашел весь мир, а мы, как развивающийся рынок, при этом еще и поставили все на красное.